Рубрика: Художественное

В лесу над рекой жила фея,
По ночам она часто чудила
И как-то в своем перигее
Совслужащего полюбила.
Подражание Горькому

1

Году так в семьдесят пятом или семьдесят шестом доживал свой последний месяц кинотеатр «Новости дня».

Это был все тот же одноэтажный лобатый дом без окон, но с тремя высокими дверями и неоновой вывеской. А в крошечном его вестибюле все еще висела несчастливая картина, которую в свое время часто перекрашивали, зарисовывая изображения провинившихся вождей. В конце концов ее переделали до неузнаваемости: виден был только длинный зеленый стол, за ним кто-то что-то подписывал, и бордовый фон, на нем выделялась белая скульптура Ленина. Прямо под этой картиной располагалась буфетная стойка, за которой стояла женщина с внешностью русалки. Годы были не властны над ней.

Взявшись публиковать истории ныне здравствующего пенсионера Петра Васильевича Булкина, я должен сообщить краткие сведения о нем самом, на что он охотно согласился. Большую часть своей жизни Петя Булкин, мой школьный товарищ, проиграл в пляжный волейбол. С работой ему сначала повезло: после института он был распределен в закрытое учреждение, что очень скоро дало ему возможность получить невероятно большую по советским меркам квартиру. Позже, однако, оказалось, что место жилья и работы Булкина лежит за пределами новой России. А поскольку к этому времени беспечный Булкин так и не женился, ему оставалось продать квартиру и возвратиться домой к матери. Квартиру, правда, продать не удалось. Но он обменял ее на персидский ковер, погрузил ковер на машину и, маневрируя среди появившейся на улице военной техники, выехал из города, расположенного где-то в Ферганской долине, где странствовал некогда Ходжа Насреддин.

1. Скоты и коты

Лерка-парикмахерша, длинная, худая и похожая на ножницы, стригла тихую Катю. Время от времени она делала шаг в сторону, смотрела на голову своей клиентки и говорила: «Скоты!» К стрижке это не относилось. Это относилось к мужчинам, ко всем вообще и к каждому в отдельности, к мужчинам вполне конкретным и к мужчинам вполне абстрактным, обобщенным.

Художественное произведение

Среди всех кладбищенских историй, выходящих за пределы физики Ньютона и рассказанных старухой Попущенной при сочувственных восклицаниях Федуркиной, именно история Замогильного (Заммогильного) выглядит, если можно так выразиться, правдоподобней других благодаря своей обескураживающей простоте. А тут еще Заяц…

О происхождении Пани-Вани известно мало. Вспоминаются давние, глубоко довоенные времена, когда ночная метель завывала и кружилась под навесом бывшего родильного приюта мадам Парамоновой. Полукруглый этот навес сохранился до сих пор. Сбоку он похож на старушечью голову в шали, склонившуюся над тремя ступенями крыльца. Но сам Паня-Ваня всегда знал, что родила его большая женщина с плаката, закрывавшего почти полностью торец четырехэтажного дома. Женщина эта всегда улыбалась ему, а когда он был маленьким и больным, укачивала его. Недаром в руках она держала веером красивые бумажные листы. Это она делала для своего сыночка.

1. Богоявленский и Фрайфельды

Дочь Валерия Николаевича, методиста из госуниверситета, полюбила иностранного шпиона. Случилось это в годы разрухи и восстановления хозяйства. Сам Валерий Николаевич был человеком хорошим: копал с юннатами червей и рассказывал им про мичуринскую биологию. Дик тоже был неплохим парнем, увлекался фотографией и считался поздним сыном старого Фрайфельда, повредившимся умом во время войны. Но сам Дик прекрасно понимал, что он шпион и вредитель, любил джаз и разводил колорадских жуков. Как и большинство вредителей, он не знал, какая от всего этого вреда польза и какая от того корысть ему или хотя бы его заокеанским хозяевам. Но он вредил, и это было чем-то вроде того, что на церковном языке называется послушанием.