Предисловие
У этой книги два адресата: она для учеников и учителей. Учеником может быть всякий, кто хочет улучшить свои умения описывать и рассказывать. А вот учителем может быть только филолог. Автор же этой книги много лет занимался риторикой как теоретически, так и практически.
Риторика — филологическая дисциплина, стоящая в одном ряду со стилистикой и другими предметами, которые изучает студент-филолог. Но риторика — наука древняя и гибкая, и она позволяет конвертировать лингвистические, в том числе и достаточно сложные, знания в полезные советы тем, кто с этими знаниями незнаком. Полагаясь на это ее свойство, я и задумал написать книгу, понятную всем, но такую, чтобы по ней можно было и преподавать, углубляясь при желании и в теорию. Книга эта перед вами.
Прежде чем говорить о структуре книги, сделаем два важных замечания. Первое носит принципиальный характер. Второе служит мостиком между самостоятельным изучением и преподаванием.
Каждая эпоха имеет свои языковые пристрастия, которые в концентрированном виде проявляются в художественной литературе, а в наше время еще в СМИ и в рекламе. Но независимо от этих пристрастий существует ряд коммуникативных задач, которые приходится решать и в быту, и на работе. Далеко не всегда то, что находится на пике моды, помогает в решении этих задач. В эпоху Петрарки развивалось банковское дело, для которого сочинение сонетов было не самой оптимальной коммуникативной стратегией. В эпоху позднего модернити, которую мы в данный момент переживаем, искусство смакует эстетику клипового мышления, разрушения сюжета, принципиального недопонимания друг друга, игнорирования причинно-следственных связей. Но жизнь разнообразнее моды. И едва ли целесообразно, принимая бизнес-решения, игриво путать причину и следствие, а речевое поведение во время интервью строить на базе принципиального недопонимания собеседника или потока сознания. Мода плывет по течению и усиливает его, коммуникативная же практика часто требует пересекать течение или плыть против него.
Это особенно актуально для молодежи, которая, впитывая, как губка, тенденции времени, испытывает ложное ощущение подготовленности к современной жизни. Когда же молодые люди начинают работать или учиться, у них неожиданно обнаруживается функциональная неграмотность, т.е. неспособность понять связный текст, неумение описывать и рассказывать. Такова, увы, статистика1. Именно поэтому я задумал две книги: «Логичная речь» и «Изобразительная речь». Настоящая книга учит рассказывать и описывать. Для этого я принципиально широко использую тексты, созданные в другие времена. Пусть читатель не испугается, увидев в этой книге примеры из Пушкина или Тургенева, пусть не ссылается на то, что «теперь так не говорят». Буквально так, действительно, не говорят, но из классики мы извлекаем примеры различных речевых стратегий, чтобы применить их к сугубо современным, актуальным жизненным ситуациям, что мы и будем делать. Риторика принимает за точку отсчета функцию, а не «дух эпохи». К опыту классиков мы обращаемся не потому, что сосредоточены на атмосфере девятнадцатого века, а потому, что это опыт мастеров, у которых есть чему учиться, прилагая эти уроки к современности.
Я уделил этому замечанию так много места из-за того, что в книге избран новый подход к языковому материалу, незнакомый ученикам, а возможно, и иным учителям. Это подход принципиально риторический. Он незнаком ни теории литературы с ее историзмом, ни функциональной стилистике с ее фокусированием на синхронном срезе так называемого литературного языка, ни даже культуре речи с ее уклоном в нормативность. Риторика мыслит так: у тебя есть задача, которую необходимо решить, — учись у тех, кто решал аналогичную задачу, пусть и в другом контексте.
Второе замечание касается того, что, задумав книгу как пособие практическое, я старался минимизировать теорию, спрятав ее в сноски. С другой стороны, я опираюсь на некоторые соображения относительно тропов и фигур, еще не ставшие общим местом и предметом школьного знания. А это значит, что они требуют теоретического фундирования и преподаватели, которые будут работать по этой книге, вправе поинтересоваться, на какие источники я опирался, и если я привожу свои собственные соображения, то где я публиковал их раньше. Ответом на эти вопросы служит параграф «Теоретические источники», помещенный в конце первой части. В конце книги будет дана общая библиография по затронутым темам.
Настоящая книга состоит из четырех частей.
В первой части «Изобразительные средства» мы последовательно опишем все известные инструменты усиления изобразительности речи. В каждой ее главе мы будем идти от хрестоматийных, ярких примеров, главным образом из русской литературы, к современной жизни, т.е. мы будем извлекать урок из прошлого опыта и смотреть, как мы можем его применить в настоящем. В каждой главе будут задания, в которых ученик сможет отрабатывать применение каждого приема усиления изобразительности. В конце книги будут даны рекомендованные ответы к заданиям, как это бывает в задачниках с решениями. Правда, решения не будут претендовать на единственно верные, но во всех случаях это будет элементом обратной связи. Читателю следует отнестись к заданиям серьезно, ибо их выполнение и есть путь к приобретению искомых навыков.
Во второй части, называющейся «Графии», будет показано совокупное использование разных видов усиления изобразительности речи в условных ситуациях, которые традиционно рассматривались в риторике (описание погоды, описание посещенных мест, описание эпох и т.п.). Таким образом, в этой части знания изобразительных средств будут применены к определенным объектам описания. В этой части также будут помещены задания, к которым в конце книги даются примерные ответы.
В третьей части «Донизисы» будет показано, как знания об инструментах изобразительности и навыки описания различных объектов можно применять к тем описаниям, которым говорящий хочет придать определенную эмоциональную окраску, т.е. как делать грустные, веселые и другие описания. Здесь мы также идем за риторикой, которая рассматривает так называемые донизисы, т.е. выражение сильных эмоций разного рода. Таким образом, мы идем от инструмента к объекту, а от объекта к авторской интенции, к желанию говорящего. Оно и является точкой отсчета для нашего подхода. И в этой части будут задания, а в конце, соответственно, — ответы.
Четвертая часть — «Кейсы». В ней будут рассмотрены образцы практического применения знаний об изобразительности речи. Будут рассмотрены четыре кейса, отражающие сегодняшнюю реальную коммуникативную практику.
Первый кейс — защита проекта. Здесь мы отрабатываем тот тип речи, в котором рассуждение ведется о будущем. В риторике это называется совещательным красноречием.
Второй кейс — аналитический отчет. Здесь мы отрабатываем тот тип речи, который описывает уже сложившиеся ситуации. В риторике это называется судебным красноречием.
Третий кейс — консолидирующее выступление, в нашем случае юбилейная речь. Это называется эпидейктическим красноречием.
Четвертый кейс — просто красочный рассказ. Последний случай ориентирован не на публичную, но на частную жизнь. Впрочем, красочный рассказ бывает очень полезным для установления деловых отношений при неформальном общении, скажем, во время фуршета или делового ужина.
1Жукова Т. Функциональная неграмотность — чума XXI века [Электронный ресурс] // «Независимая газета». 10.03.2006. http://www.ng.ru/education/2006-03-10/8_negramotnost.html (дата обращения: 21.12.2016); Хазагеров ГГ. Норма как ценность в речи журналиста // Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ. М., 2016. С.209-217.