Амплификация и школьный подход

Из книги «Четыре взгляда на троп»

Если природу эпитета или перифраза трудно понять, не ссылаясь на амплификацию, то природу амплификации трудно уяснить, не зная драматической истории этого концепта в риторике.

 Амплификация этимологически означает «расширение» и обычно толкуется как расширение. Вопрос, однако, в том, что именно и за счет чего расширяется и как амплификация соотносится с тропом, с явлением семантического переноса. Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим сначала сегодняшние трактовки амплификации, а затем обратимся к истории термина, без чего трудно понять, откуда пришли к нам ее характеристики, да и саму амплификацию понять без ее истории будет трудно. В исторические перипетии термина бывают вовлечены контексты, которые иногда бывает полезным вспомнить.

Начнем на этот раз с литературоведческих определений, потому что они лучше всего сохранили рефлексы прошлых взглядов на амплификацию.

А. Квятковский в своем «Поэтическом словаре» определяет амплификацию как «ораторский и стилистический прием нагнетания во фразе эпитетов, образов, синонимов, сравнений и пр. для усиления действия речи на читателя (слушателя)»1. И далее, автор вводит второе значение: «Нагромождение в литературном произведении излишних фраз и выражений, не обязательных для данного произведения». Он приводит в связи с этим саркастическую цитату из В. Г. Белинского, отражающую характерное для великого критика отношение к приемам риторики:

«В его писании есть какая-то оригинальность искусственная, это блеск фольги…Все у него так кудряво, во всем такое изобилие эпитетов, амплификаций, что неопытный читатель давится… этими разноцветными и блестящими переливами слога…, — и его очарование только тогда исчезает, когда… он замечает, к удивлению своему, только одно пухлое самолюбие и одни пухлые слова и фразы».

Таким образом, амплификация — это нагнетание разнообразных образных средств, среди которых названы эпитеты. Она может быть оценена положительно как средство воздействия на читателя и отрицательно. В последнем случае нагромождение средств оценивается как не нужное функционально. Причем, что для нас любопытно, позитивная амплификация рассматривается как прием, локализованный во фразе, а «плохая» амплификация — это характеристика целого произведения. Запомним это.

В «Словаре литературоведческих терминов» амплификация — это «стилистическая фигура, представляющая собой ряд повторяющихся речевых конструкций или отдельных слов». В пример приведены анафоры. Отмечено, что амплификация может представлять собой ряд сравнений2.

Амплификация, таким образом, квалифицируется как фигура повтора. Интересно замечание о ряде повторяющихся сравнений, которое, впрочем, мешает пониманию амплификации как словесной фигуры.

Наконец в «Литературной энциклопедии терминов и понятий» статья «амплификация» подписана М. Л. Гаспаровым, человеком прекрасно знакомым с работой Квинтилиана, знатоком античной риторики:

 Амплификация «в риторике усиление довода путем (а) «нагромождения» разнородных выражений; (б) «укрепления» их гиперболами, градациями и пр., (в) аналогий и контрастов, (г) рассуждений и умозаключений. В переносном смысле всякое многословие, излишество названных средств»3.

Здесь впервые появляется упоминание гиперболы и градации, а также «рассуждения и умозаключения», что может удивить свежего читателя. Последнее можно понять лишь в контексте истории амплификации. В своем «Словаре риторических терминов» я пытался представить последнее значение (пункт «г» у Гаспарова) как самостоятельное значение термина «амплификация» — доказательство, собрание доводов: «пятая часть речи при ее семичастном делении»4.

В словаре лингвистических терминов О.С. Ахманова определяет амплификацию как фигуру: «фигура речи, состоящая в соположении (накоплении) синонимов с нарастанием экспрессивности, в использовании гиперболических сравнений»5.

Здесь снова фигурирует гиперболизация.

В словаре «Культура русской речи» А.П. Сковородников выделяет четыре значения термина амплификация6 .

В трактовке первого значения он идет за работой Т. Г. Хазагерова и Л. С. Шириной, где амплификация : толкуется как «общее название для совокупности «различных изобразительных средств, связанных с увеличением протяженности текста»7 . В указанном значении, отмечает А. П. Сковородников, к амплификации относятся такие явления, как плеоназм, аккумуляция, экспедиция, конкатенация.

Второе значение термина А. П. Сковородников описывает так:

«При расширенном понимании речевой избыточности (избыточно все, что находится за пределами понятийно-логического минимума в отражении объективной реальности) амплифицированным оказывается любое предложение, включающее в свой состав наглядно-образные конкретизаторы его понятийно-логического каркаса».

Здесь автор словарной статьи выделяет два типа: уточняющая и контрастная амплификация. В этом смысле в амплификацию попадают такие явления, как эпанод (уточняющая) и группа контрастных амплификаций — антитеза, диафора и градация.

В третьем значении амплификация — «стилистический прием, у которого в отличие от тропа названы оба сопоставляемых компонента»8. Сюда относим сравнение, антитезу, диафору, плоку и оксюморон.

Четвертое значение полностью опирается на трактовку Гаспарова, процитированную выше. 

Весь этот длинный ряд определений из различных словарей показывает, как школьный подход, успешно канонизировавший представления о тропе, старается справиться с понятием «амплификация». Но амплификацию нельзя отнести  ни к топам, ни к фигурам. Виды же амплификации влекут за собой старые термины, от которых школьный подход пытался избавиться. Так, еще в восьмидесятые годы диафора была неизвестна большинству лингвистов и о ней говорили описательно как о «ленинской фигуре» (имелось в виду высказывание В.И. Ленина «Есть компромиссы и компромиссы»). При этом школьный подход не сможет и обойтись без амплификации: иначе мы не поймем ни эпитет, ни перифраз, ни, вполне возможно, гиперболы. А эти явления традиционно рассматриваются школьным подходом.

Обратимся за помощью к истории вопроса.

В. Кеннеди, специально посвятил проблеме амплификации в классической риторике свою диссертацию9. Что же он установил?

Изначально представление об амплификации колебались между ауксесисом («увеличение», «возвеличивание») и периболой (περιβολή — словесная форма, стиль).

Ауксесис — усиление интенсификации, заострение внимания слушателя на существенном. Заостряя это внимание, ауксесис проясняет содержание речи. Ауксесис — этим термином пользуется и Квинтилиан — явление, близкое плеоназму. Оно подразумевает сознательную избыточность выражения, избыточность, оправданную функционально. Это «хорошая амплификация» Квятковского.

Перибола же «игнорирует важность темы». Перибола, по сути дела, не троп и не фигура, но просто стиль. Она тоже может использоваться сознательно, например, для затемнения речи — так называемой лептологии. Но она так или иначе не работает на ясность — на достоинство речи, к которому Аристотель сводил все остальные. Это «плохая» амплификация Квятковского. Так что перибола выполняет задачи, противоположные тропам и фигурам. Вопрос ее использования — вопрос эстетики или намеренного затемнения мысли в целях сокрытия истины. Мы знаем множество примеров сознательного стремления к напыщенности стиля (бомбаст, эвфуизм), как и сознательного затемнения мысли. Последнее свойственно наукообразному стилю, цель которого скрыть отсутствие свежих мыслей.

Антитеза «ауксесис — перибола» проливает свет на появление «плохой» и «хорошей» амплификации. В частности, на «плохой» и «хороший» плеоназм. Поскольку последние сто лет мало кто открыто и сознательно стремится к затемнению стиля — барокко в прошлом, а научное темноречие не поощряется сообществом — перибола осталась невостребованной. Даже создатели научного спама, любители выражаться сложно и наукообразно, не могут открыто начертать периболу на своих знаменах. Остаются лишь два полюса: сознательно примененная амплификация или неумелое многословие («плохой плеоназм» — страх редакторов).

Культура речи как нормативная дисциплина осуждает носителей языка и за плеоназм, и за тавтологию, и даже за иллеизм (дублирование имени местоимением третьего лица), но прощает плеоназм как сознательный прием. Скажем, то же нагромождение сравнений в поэтическом тексте:

Берет, как бомбу,
Берет, как ежа,
Как бритву обоюдоострую,
Берет как гремучую в двадцать жал
Змею двухметроворостую.

Остановимся теперь на ауксесисе — будущей амплификации.   

В восьмой книге, в четвертой главе Квинтилиан рассматривает  четыре вида амплификации: incrementum (собственно усиление), comparatio (сравнение), rationatio (рассуждение) и congeries (нагромождение).

Все это находит отражение в современных дефинициях, особенно у М.Л. Гаспарова.

В качестве примера incrementum Квинтилиан приводит выдержку из речи Цицерона против Верреса:

«Связать римского гражданина — это проступок, высечь его — это преступление, обречь его на смерть — почти измена, так что же сказать о распятии римского гражданина?»

Перед нами градация: связать, высечь, обречь на смерть, распять. И сегодня градацию относят к виду амплификации (см. выше при анализе определений В.П. Сковородникова). Однако сам Квинтилиан не использует термин «градация». Это объясняется историей последнего термина. Первоначально градация (климакс, «лестница») связывалась со ступенчатой формой речи (анадиплозисом, эпаналепсисом). Но мы знаем, что не всякая градация выражена анадиплозисом. В частности, и примере из Цицерона анадиплозиса нет. «Лестница» была бы в такой фразе: «Связать гражданина — проступок, проступок — преступление».

То, что Квинтилиан называет сравнением, в действительности выражает идею усиления. Однако здесь заметно обращение к особому общему месту, называемому «вокруг предмета»10 Пример: «Если бы это случилось с тобой на пиру, среди бесчисленных чаш, кто бы мог сказать, что это не бесчестие? Но ведь это случилось перед собранием римских граждан». Ближе всего это к коррекции, но здесь мы имеем один казус, актуально находящийся в предмете. Он сопоставлен с другим казусом, в данном случае условным «если бы это случилось…». Это и есть общее место «вокруг предмета», когда обращаются к другим казусам, реальным или условным, для усиления аргументации. Отметим, что саму коррекцию также можно отнести к амплификации.

Амплификация, названная Квинтилианом рассуждением, состоит в том, что «введенное в одном месте дает эффект в другом». По-видимому, это тоже имеет отношение к рассуждениям «вокруг предмета», но мало актуально для нас11.  Для нас важно, что все эти амплификации работают на усиление признака. Возможно, именно рационация и компорация навели М. Л. Гаспарова на мысль включить «рассуждение» в амплификацию на правах ее вида.

Гораздо интересней четвертый тип — аккумуляция, или нагромождение. Аккумуляция (греческий термин синатройсм — «куча») — это нагромождение само по себе, эмфатизированное нагромождение синонимических выражений. Сегодня его также рассматривают как вид амплификации12 .

Нагромождение связано с гиперболизацией, но Квинтилиан не включает гиперболу в ряд амплификаций и, как и сегодня, не относит ее к тропам.

Но в английском словаре гипербола наряду с коррекцией относится все же к амплификации13. Сестра Мириам Джозеф называет гиперболу амплификацией с помощью фигур преувеличения, отмечая, что ее цель — выйти за пределы истины14.

Сегодня мы не можем отнести амплификацию к тропам. Тропы могут лишь входить в отдельные виды амплификации. В отличие от тропов амплификация предполагает синтагматику просто по определению. И не предполагает в качестве обязательного компонента сематического переноса. Где, скажем, перенос значения в выражении «дали дальние»?

Своим синтагматическим развертыванием амплификация похожа на фигуру. Но амплификация и не фигура, потому, что в ней присутствует приращение значения, как в тропе, хотя и осуществляется оно не за счет переноса, а за счет накопления близких, но не тождественных синонимических средств. Наиболее выпукло это заметно у плеоназма. Поэтому амплификацию стоит выделить в особый класс экспрессивных (изобразительно-выразительных средств) наряду с тропами и фигурами.

Я думаю, что последовательный ответ школьного подхода на явление амплификации мог бы состоять в следующем:

а) в уяснении и уточнении того, что есть с его точки зрения амплификация: троп, фигура или нечто третье;

б) указании на то, какие тропы вступают в пограничные с амплификацией отношения.

Наше внимание в последнем отношении было сосредоточено на эпитете и перифразе. Стоит иметь в виду и отношение амплификации с гиперболой.


  • 1Квятковский А. Поэтический словарь. М., «Советская энциклопедия», 1966. С.25-26.
  • 2 Крупчанов Л. Амплификация // Словарь литературоведческих терминов /ред.-сост. Тимофеев Л. И., Тураев С.В./ М., «Просвещение», 1974.С. 14
  • 3 Гаспаров М. Л. Амплификация // Литературная энциклопедия терминов и понятий. . М., Интелвак, 2001. С. 30
  • 4Хазагеров Г. Г. Словарь риторических терминов. М., «Флинта». «Наука», 2012. С. 157
  • 5 Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., «Советская энциклопедия», 1966. С. 42.
  • 6Сковородников А. П. Амплификация //«Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник»; М., «Флинта», «Наука». С. 41-42.
  • 7Хазагеров Т. Г., Ширина Л. С. Общая риторика и Словарь риторических приемов. Ростов-на-Дону. 1999
  • 8Сковородников … с.42.
  • 9 Kennedy, Verne R. Concepts of amplification in rhetorical theory Louisiana State University and Agricultural & Mechanical College. 1962.
  • 10 Гаспаров М. Л. Античная риторика как система. С.200.
  • 11 Подробнее см.: Хазагеров Г. Г. Грамматические корни риторической амплификации и их роль в убеждении и манипулировании // Жанры и формы коммуникации. Материалы конференции, М., 3-4 декабря 2020.М., РГГУ, 2020, 151 с. С. 13-40
  • 12Сковородников А. П. Аккумуляция //«Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник»; М., «Флинта», «Наука». С.23-25
  • 13Lancham p.6.
  • 14Joseph, Sister Miriam (1962) Rhetoric in Shakespeare’s time: Literary theory of Renaissance Europe. Harcourt, Brace & Worldpp, pp. 330-331

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *